| cjdeirf | Дата: Четверг, 29.10.2020, 22:39 | Сообщение # 1 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 147
Статус: Оффлайн
| Макарова Е.А.
17-я дивизия народного ополчения г. Москвы в фотодокументах: лица и судьбы.
В статье рассматривается специфика и типичность фотографий А.С. Шайхета в иллюстрации начального периода формирования 17 ДНО Москворецкого района. Представлен практический опыт установления личности бойцов и командиров, изображенных на фотографиях. Определяется значимость изученных фотодокументов для восстановления списочного состава соединения, исторического исследования боевого пути дивизии народного ополчения, а также мемориальная функция фоторепортажа.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, народное ополчение, Западный фронт, битва за Москву, командиры дивизий, полковник П.С. Козлов, 17-я дивизия народного ополчения г. Москвы, А.С. Шайхет, «Иллюстрированная газета».
Семнадцатая дивизия народного ополчения формировалась в Москворецком районе по нескольким адресам. Командиром дивизии народного ополчения был назначен полковник Петр Сергеевич Козлов. Побатальонно 9 июля полки выдвинулись из Москвы через Калужскую заставу в направлении Бутово. Там к дивизии присоединились добровольцы Люблинского и других районов Московской области. В летних лагерях части 17 ДНО дислоцировались до 18-го июля. Именно к этому периоду истории дивизии относится серия не так давно появившихся в интернете фотографий из частной коллекции, автором которых является фотограф Аркадий Самойлович Шайхет. Его фотоочерк об ополченцах Москворецкого района был опубликован 20 июля 1941 г. в «Иллюстрированной газете».
Во время командировки в дивизию он сделал большое количество кадров, но для публикации редакция, вероятно, отобрала те, которые сочли наиболее удачными, которые отвечали задачам текущего дня и текущим идеологическим требованиям. Именно большей частью неопубликованные в 1941 г. кадры фотографа составляют известную сегодня частную коллекцию фотографий. Выполнены они в типичном жанре беспроблемной репортажной фотографии, а по характеру являлись «официальным отчетом по текущему моменту». Снимки практически ничем не отличались от подавляющего большинства фоторепортажей современников фотографа. Тогда им были присущи пропагандистский пафос, партийная тенденциозность и расстановка «нужных» акцентов. Вследствие этого фото бойцов и командиров формирующейся 17 ДНО еще являются и типичным примером маловыразительной фронтовой фотографии в жанре группового портрета.
К таковым можно отнести протокольные кадры: собрание комсостава вокруг стола, за которым над картой командир дивизии, читка газеты комиссаром перед личным составом, получение оружия ополченцами, рытье окопов, изучение пулемета, миномета, основ штыкового боя. При этом А. С. Шайхетом не было сделано ни одного кадра, который хотя бы как-либо отражал быт и повседневную жизнь бойцов формирующейся дивизии, о котором узнаем из частных писем добровольцев к семьям.
Исключительно все фотографии – это серия групповых портретов москвичей, записавшихся в народное ополчение. Снимки объединяет одинаковость: на переднем плане стоят люди, а за ними детали пейзажа. Такая постановка должна была зримо воплощать метафору: «Не отдадим врагу ни пяди своей земли». На лицах - крайняя решимость и готовность отстоять Москву перед врагом. Примкнутые к сжимаемым в руках винтовкам штыки, манерность, застывшие позы, выбранный фотографом в некоторых случаях слегка снизу ракурс съёмки, – все это должно было выразить для зрителя того времени уверенность в обязательной будущей победе.
По выразительности и масштабности образов А. Шайхета некоторые фотографии ополченцев можно назвать готовыми плакатами, несущими заряд пропагандистских лозунгов дня. К таковым можно отнести известное фото, вошедшее в выпуск «Иллюстрированной газеты», на котором запечатлена выдача оружия. [1]
Фото ополченцев у пушки – также с пейзажем на заднем плане и целеустремлённостью на отдельных лицах. Однако при этом отмечаем, что ополченцы собираются идти против танков противника с французской пушкой 75-мм образца 1897 года. Что на лицах младшего комсостава из числа артиллеристов – удивление, больше похожее на растерянность; что устройство и вероятно, тактико-технические характеристики орудия и принцип его работы собравшимся вокруг добровольцам разъясняет гражданский по виду инженер.
В первую очередь эти снимки должны были выполнять свою основную функцию. Зритель должен был осознать: страна приняла вызов, у нее есть необходимые для обороны ресурсы и что люди полны героического настроя. При этом в них отсутствует главное: реальное, зафиксированное камерой событие. Акцент фотографом перенесен на субъект действия, на человека. Впрочем, в коллективном портрете с французской пушкой можно допустить отражение события. Им стало само орудие, переданное с четкостью, характерной для А.С. Шайхета. [2]
Фотографии, на которых представлено групповое построение - одни из самых «говорящих». Масштаб изображению задает стремящийся к горизонту, за край снимка, строй на переднем плане. [3] Такой же прием фотограф использует и при съемке «сверху» отряда самокатчиков (велосипедистов). [4]
По этим фото заметно, как репортер пытался решить проблему типичности темы: зафиксировать момент нестандартно, по-своему творчески. Хотя А. Шайхет строй ополченцев показал здесь общей массой, но все-таки бойцы с четко различимыми лицами. На этих лицах заметна усталость от заполненного непривычными для вчерашних рабочих и служащих боевыми заботами дня, от неопределенности собственного положения. Через пестроту и детали гражданской одежды, порядок каждого в строю, фокусировку на физических параметрах стоящих в строю ополченцев 17-й дивизии фотограф создал обобщённый образ вставшей под ружье страны.
Интересными кадрами репортажа стали фотографии, центром которых был командир и командование дивизии. И центральная композиция фотографии, и устремления фигур всех присутствующих обязательно направлены или в сторону командира, или, в зависимости от сюжетной композиции, комиссара и начальника штаба. Так, на фото, где комиссар дивизии Иван Степанович Кувшинов читает газету перед бойцами, запечатлены первые дни жизни создаваемой 17 ДНО. Ополченцы еще не обмундированы, гражданского вида, но уже с оружием. Обращает внимание присутствие большого количества молодежи, вчерашних школьников. Несколько недель спустя некоторые из этих молодых людей окажутся в сформированном пулеметном взводе, командовать которым назначат лейтенанта В. Г. Шемелева. В своей летописи 17 ДНО Валентин Гаврилович писал о них: «Взвод был небольшой, всего 15 человек и два станковых пулемета. Действительно, все были молодые люди, кроме командиров отделений и одного-двух бойцов. Никто из них пулеметчиками не были и пулемета не знали. Большинство бойцов были из подмосковного г. Бабушкина с московского сборочно-часового завода. Несколько человек имели ранее судимость за хулиганство. Ниже семилетнего образования ни у кого не было». Ему еще предстояло обучить их воинскому делу, подготовить к встрече с противником. [5]
На одном из снимков внимание ополченцев направлено сторону стоящего возле стола на краю поляны комдива. Один из бойцов, (об атрибуции его сказано будет ниже) Юлий Захарович Намиот, оказался на краю общего поля: он сидит в стороне и смотрит прямо в фотообъектив. Редкий эпизод, когда фотограф, показав конкретного человека, его лицо, пластику фигуры, смог передать душевное состояние бойца, переживание им происходящего. Смятение, вызванное неопределенностью статуса ополченца, новыми обязанностями, несравнимыми с прежней работой бухгалтера. Смысловое значение снимка спустя годы оказалось даже гораздо выразительнее, нежели увиденное тогда самим автором фотографии. Зная судьбу смотрящего прямо на зрителя бойца, этот его взгляд воспринимается сейчас как последнее его послание родственникам и своим потомкам. [6]
К портретной фотографии как историческому источнику вполне применимы методы социальной психологии и физиономистики. На коллективных снимках первых дней формирования 17 ДНО можно видеть обобщенный образ людей всей страны, которые впоследствии вынесут четыре долгих года войны. На этих снимках представлены все еще находящиеся в некотором замешательстве добровольцы-ополченцы, с неопределенными задачами и неясным будущим.
При публикации фотографий 17 ДНО в «Иллюстрированной газете» была использована т.н. «подтекстовка». Снимки сопровождались текстовыми подписями, которые также несли конкретную смысловую нагрузку. Подписи конкретизировали содержание кадра, которое, как уже говорилось выше, в основном выглядело общим. Были они назывными, обозначали характер фактического содержания. Пространные же тексты-названия предлагали недвусмысленную в своём пропагандистском содержании нужную трактовку снимка. В частности, на одной из фотографий очерка, - Леонида Алексеевича Кулика в группе среди молодых ополченцев, была подпись: «Ученый секретарь Комитета по метеоритам Академии Наук СССР Л. Кулик, вступив добровольцем в народное ополчение, говорит: - Сейчас долг каждого боеспособного гражданина - встать плечом к плечу с бойцами Красной Армии, отстоять родную землю; покончить с фашизмом». [7]
Зачастую снимки подсказывали зрителям определенную эмоциональную канву, в русле которой им следовало бы воспринимать увиденное изображение. На следующей фотографии снова Л. А. Кулик и подпись: «Бойцы части народного ополчения учатся рыть и маскировать окопы».
Фотограф в своей работе основной акцент сделал не на отдельном человеке, а на коллективе: вполне в соответствии с тогдашним официальным пропагандистским паттерном. Однако, несмотря на это, в настоящее время у нас есть возможность проследить судьбу отдельных, запечатленных еще штатскими по своему статусу людей на долгих дорогах войны.
Не касаясь всех сторон значимости визуальных источников для исторического исследования, затрону только лишь возможность, которую они дают при воссоздании списочного состава 17-й дивизии народного ополчения Москворецкого района. А именно – визуального образа конкретного ополченца, которое стало возможным благодаря мастерству А. Шайхета, его умению художника выделить отдельное лицо в массе.
В центре сегодня уже широко известного фото - академик Л.А.Кулик, романтик, искатель и исследователь Тунгусского метеорита. Во время выхода из окружения, 6 октября 1941 г. попал в плен. Был санитаром в лазарете военнопленных в п. Всходы. Позже переведен в лагерь советских военнопленных в г. Спас-Деменске. Планировалась его переправа к партизанам, но он заболел сыпняком и умер. Похоронен на кладбище г. Спас-Деменска. [8]
Личность Леонида Алексеевича Кулика стала маркером для определения воина к дивизии не только по визуальным источникам, но и воспоминаниям, письмам тех бойцов, чья принадлежность к 17 ДНО представлялась неустановимой. Например, по анализу текста писем ополченца В.Н. Перцова установлена принадлежность к 17-й ДНО не только самого автора писем, но и ополченца Вадима Шверубовича, актера МХАТ, сына актера Качалова.
Одним из первых представителей комсостава дивизии, определенных нами на коллективных фото, стал полковник М.И. Лещинский.[9]
До 1941 г. Михаил Иосифович дважды награждался: орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды. Преподавал статистику в одном из московских институтов. Сохранилось интересное свидетельство Н.С. Бушманова, бывшего начштаба 7 МСДНО, о том, как М.И. Лещинский оказался в дивизии народного ополчения г. Москвы: «В ночь на 4-е июля - совещались до утра, уже вторые сутки не спим. А народ все идет. Вот уже час сидит у меня в кабинете полковник запаса Лещинский Михаил Иосифович. Два ордена Красного Знамени, полученные в гражданскую войну, вызывают почтение, но куда его назначить? Подготовка специальная слабая. В тыловые учреждения жалко - видать, строевик хороший. В это время звонит к-р Ростокинской дивизии полк. Морозов. Он имеет изотермические в/маш. в излишке. Предлагает обменять на «газики». Ему нужен к-р запасного полка. Идея: давай нам машины - мы командируем к-ра полка. Так и пошел М. Иосиф. в обмен за машины».
Н.С.Бушманов, при описании «бартера» с рефрижераторами ошибся не только с названием наград, полученных полковником, но и с номером дивизии, а также фамилией ее командира. Вероятно, «выменял» его у баумановцев на холодильники все-таки не полковник Морозов, а полковник П.С. Козлов. В 17 МСДНО полковник М.И. Лещинский числился уже с 06.07.1941 г. И он, действительно, с этого дня командовал в ней запасным полком, пока не был назначен на должность командира 1314 стрелкового полка.
В исследуемой подборке фотографий обнаружилось и предпоследнее прижизненное фото командира 17 сд, полковника П.С. Козлова. На фотографиях в 2016 г. его опознала дочь комдива. Судьба командира дивизии сложилась трагично. Выйдя 14 октября 1941 г. из окружения в районе Спас-Деменска, приказом командарма 33 й армии вновь был назначен исполняющим должность командира 17 сд (IIф). Спустя несколько дней, еще на стадии формирования, дивизия на рубеже р. Протвы вступила в боестолкновение с 34 й пехотной дивизией Вермахта. Под натиском превосходящего противника начала отступление, несанкционированное вышестоящим командованием. За это полковник П.С. Козлов командармом К.Д. Голубевым был приговорен к расстрелу во внесудебном порядке, но избежал его. В районе с. Тарутино попал в плен, прошел несколько лагерей военнопленных. За участие в лагерном Сопротивлении, подготовку массового побега из лагеря военнопленных в г. Хаммельбурге передан гестапо, лишен статуса военнопленного. Расстрелян в концлагере Флоссенбюрг 05 января 1943 г.
Рядом с полковником П.С. Козловым на этом же снимке комиссар дивизии И.С. Кувшинов. Спиной к фотографу - первый начальник штаба дивизии подполковник А.П.Дельва. В сентябре его сменит другой начштаба. И.С. Кувшинов был опознан по известным его довоенным фотографиям. [12]
Подполковник Дельва Александр Петрович назначен начальником штаба 17 ДНО с должности преподавателя военной академии им. Фрунзе. Принимал участие в боях под Ельней, получил ранение. После излечения из госпиталя в дивизию не вернулся, согласно указу об отзыве лиц из немцев Поволжья из ДКА, был направлен в Новосибирск. Атрибутирован по медали «ХХ лет РККА» и фотографии с партийного билета образца 1936 г.
Записавшись в ополченцы, оказался в рядах бойцов 17 дивизии НО г. Москвы один из старейших спортсменов-динамовцев, заслуженный мастер спорта СССР Александр Васильевич Бухаров. В 1938 г. А.В. Бухаров за трудовые достижения награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Мы обратили внимание, что на футболке бойца имеются два знака отличия, один из которых просматривался по очертаниям однозначно как орден, причем похожий на орден Красного Знамени. У нас уже были к тому времени наработки по персоналиям из довоенных орденоносцев, входивших в состав дивизии. В связи с этим возникла гипотеза, что фотограф выбирал для сюжета боле-менее известных или чем-то значимых в то время для Москворецкого района людей. Теоретические предположения подтвердились. Примером тому могут служить упомянутые выше фото с академиком Л.А.Куликом, орденоносцем полковником М.И. Лещинским.
Итак, установив по очертаниям предположительно, что у мужчины орден Красного Знамени, надо было теперь проверить дивизионные списки личного состава. Впрочем, мы точно знали, что орден БКЗ был у командира дивизии. В списках ополченцев июльского формирования нашлось несколько бойцов, награжденных орденом трудового Красного знамени. Один из них - известный в послереволюционные годы спортсмен-гиревик А.В.Бухаров. Его фотографии со знаками отличия (довоенными) у нас имелись. Оставалось сравнить их с теми, что на футболке мужчины с ружьем на фото А. Шайхета. Так было установлено, что на снимке, сделанном примерно 16-17.07.1941 г., представлен спортсмен А.В.Бухаров в момент получения личного оружия. Причем, судя по людям на заднем фоне, оружие получили более молодые по возрасту и наиболее подготовленные в плане ГТО мужчины, записавшиеся в дивизию.
Изложенные примеры показывают, как знаки отличия могут помочь в атрибуции фотографий. Несколько иной путь атрибуции ополченца имел место в случае с упомянутым выше коллективным портретом, где люди сконцентрированы узким кругом вокруг командира дивизии. На той фотографии поразило лицо человека, единственного смотрящего в объектив фотоаппарата. Им был (предположительно) Намиот Юлий Захарович, впоследствии - командир отделения боевого питания 3-го батальона 1316 стрелкового полка. Полка, 03.10.1941 г. задержавшего на сутки продвижение 10-й танковой дивизии вермахта у д. Анновки. До войны он работал на карандашной фабрике им. Красина. Анкета на розыск подавалась супругой как на Намиот Юлиуса Зеликовича. До определенного дня боец оставался неизвестным, безымянным ополченцем 17-й ДНО. Год назад при посещении музея в г. Спас-Деменске на демонстрационном стенде мы обратили внимание на фотографию бойца, показавшегося знакомым. Смотритель пояснил, что фото и документы воина, пропавшего без вести в октябре 1941 г., музею отдали в дар его родственники. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это тот самый ополченец, который на коллективном фото смотрит прямо в глаза зрителям.
Работа по атрибуции фотографий ополченцев 17 ДНО продолжается.
Не так давно на одном из коллективных фото установлен еще один боец 17 ДНО, довоенная судьба которого – часть истории тогда еще молодой страны Советов. Это Петр Петрович Стрелков, один из активных борцов за советскую власть в Архангельской губернии. Происходил из семьи рыбака Патракеевской волости Архангельской губернии. Окончил начальную школу, вечерние образовательные курсы для взрослых и курсы подводного плавания. В 1909-1917 гг. служил боцманом в военном флоте, в т.ч. на подводной лодке «Гепард», где включился в политическую жизнь моряков. После демобилизации с апреля 1918 года П. П. Стрелкова избирался председателем исполкома Архангельского уездного Совета. В августе 1918 г. арестован интервентами «за принадлежность к советам и связь с большевиками», осуждён к десяти годам каторги, направлен в тюрьму на о. Мудьюг, откуда бежал в сентябре 1919 г. Через леса и болота группа под руководством П. Стрелкова вышла к реке Пинеге, где присоединилась к Красной армии.
В 1928 г. возглавил экспедицию на ледокольном пароходе «Малыгин» по спасению экипажа дирижабля «Италия» У. Нобиле, потерпевшего катастрофу во время полета на Северный полюс. С 1930 г. работал Наркомате местной промышленности РСФСР в Москве. Награждён орденом Трудового Красного Знамени. Добровольно записался в ополчение. В боях начала октября в районе г. Спас-Деменска Петр Петрович попал окружение, а затем разделил участь многих бойцов 17-й дивизии, оказавшись в лагере военнопленных в г. Рославль. Отмечено несколько его обращений за медицинской помощью в лазарет по случаю ранения стопы, последнее датировано декабрем 1941 г. Дальнейшая судьба воина неизвестна.
П.П. Стрелков на фото - крупным планом.
На связь с нами вышел родственник бойца, которому мы предложили просмотреть фотографии, сделанные А.С. Шайхетом. На коллективном снимке возле пушки (артдивизион) П.П. Стрелков еще в гражданском костюме, но с обязательным орденом. За ним и рядом с ним – пока еще неизвестные нам бойцы с лицами рабочих, которые за р. Десной в начале октября 1941 г. приняли на себя удар «Тайфуна». Это второй известный случай для нашего исследования, когда ополченца опознали его потомки.
Таким образом, можно заключить, что фотодокументы, автором которых был А.С. Шайхет, посредством фоторепортажа в соответствии с идеологическими требованиями и задачами его времени, дают представление о начальном этапе истории 17-й ДНО. Фоторассказ его получился статичным, с явной констатацией неподвижности поз. Тем не менее, благодаря свойству фотографии останавливать время и вместе с тем длить его в реакциях и осмыслениях человека, она является значимым для исторического исследования источником. В нашем же конкретном случае фоторепортаж А. Шайхета сохранил для истории еще и лица ополченцев, некоторые из которых были известными для современников личностями.
|
| |
| |
